Тихонов Н. - Прибой стиха идёт волне вослед... - (стихи), (читает автор), (Зап.: 1968г.)
Запись с грампластинки звукового журнала «Кругозо́р» - ежемесячный общественно-политический и литературно-музыкальный иллюстрированный журнал с гибкими пластинками. Издавался в СССР а затем в РФ с 1964 года по 1992 год. Гибкие диски печатались на приобретенной во Франции специальной машине.
____________________
Николай Семёнович Ти́хонов (22 ноября (4 декабря) 1896г., г. Санкт-Петербург - 8 февраля 1979г., г. Москва) - русский советский поэт, прозаик и публицист, общественный деятель. Герой Социалистического Труда (1966). Лауреат Международной Ленинской премии «За укрепление мира между народами» (1957), Ленинской премии (1970) и трёх Сталинских премий первой степени (1942, 1949, 1952). Народный поэт Узбекской ССР (1974).
Иллюстрации:
Н.Тихонов
P. S.:
Журнал «Кругозор» 1968 № 5, Стр.: 12 - «У Николая Тихонова не рассказ об увиденном, а поэзия увиденного. Я впервые прочитал книгу его избранных стихов, вернувшись с фронта, и сразу же попал под их обаяние. Я и мои сверстники были измучены пережитым, изумительно жадны до жизни. Я понял: это мой поэт, это поэзия для меня. Всё, что я ощутил, передумал и не высказал, было в этой книге. Каждое слово находило отклик во мне, било по клавишам, находившимся где-то внутри меня. Книга называлась «Сто стихотворений». Я не поверил и, помню, даже пересчитал - действительно сто. На обложке была нарисована винтовка и масличная ветка. До этого я не знал ни одной его строки. Если бы я читал этого поэта до войны, то не было бы такого оглушительного эффекта от знакомства. Я «заболел» Тихоновым, ибо не было до этого «прививки». Я воспринял его стихи со всей непосредственностью и остротой открывшейся новизны. А ведь они были написаны почти за четверть века до того, как я взял этот сборник в руки. В год окончания гражданской войны и в год смерти блока вышли одновременно «Орда» и «Брага», книги, полные неистребимой жажды жизни, первозданного восторга перед бытием. Молодой поэт эпохи войн и революции принёс новое, до того небывалое ощущение мира, не имевшее ничего общего с настроением усталости, разочарованности, свойственным поэтам довоенных лет. Он-то и был тем новым человеком, тем «гунном», о приходе которого пророчествовали Блок, Брюсов, Волошин, которого ждали всё начало века, боялись и, ещё не видя, приветствовали в «жертвенном экстазе». Тихонов, новый человек, заявил о своей школе: «Жизнь учила веслом и верёвкой». Он любил восклицать: «Я одержимый дикарь, я гол», - хотя первозданность его совмещалась с глубоким усвоением всей прошлой культуры, с тонкостью. Брюсов писал от лица своих коллег: «А мы, мудрецы и поэты, хранители тайны и веры, унесём зажжённые светы в катакомбы, в пустыни, в пещеры».
Тихонов - от имени своего поколения:
Праздничный, весёлый, бесноватый,
С марсианской жаждою творить,
Вижу я, что небо небогато,
Но про землю стоит говорить...
Заострённо полемически по отношению к тем, устремлённым только в «небо», он любил заявлять о своей привязанности к земле: «Мы отданы ей, мы земному верны мятежу». «Если ты любишь землю во мраке больше, чем звёзды, - встань и скажи...». Полуфантастическая реальность тихоновского мира действительней любой действительности. Мир этот, с его грубой и яркой живописью, предельно материален, объёмен, плотен. Не случайно поэт так навязчиво повторяет такое смачное, грубо-земное слово «кусок»: «И рукою, лиловой от стужи, протянул мне кусок табаку». Но не только кусок табаку и не только куски воды - сам солнечный свет у него предметен: «Лежала лодка в золотых осколках последнего разбившегося солнца». Но что солнце! Душа и та как бы плотна: «Почему душа... не разбита ночью на куски». Но при всей образной щедрости поэт бывает скуп по-военному: «Отдадим же лишнее обратно». Для его героя характерна резкость внешнего жеста, командная краткость, императивность речи: «Я ударил винтовкою оземь, взял табак и сказал: не виню...», «По согнутым пальцам, по дрогнувшей брови узнала, сказал: пей...». Тихонов внёс в поэзию грубую прямоту непосредственности, мужества. Его герой - много испытавший, подчас жестокий к себе и другим человек. «Мы разучились нищим подавать», - эта первая строка знаменитого стихотворения как формула. Но тяжкие испытания, что ожесточили поколение, не лишили людей способности быть высокими: «О, как мы любили горячо - в виселиц качающемся скрипе и у стен с отбитым кирпичом». ...Проза раздирает во все стороны стих Тихонова, стих нарочито затруднён, неуклюж, перегружен «земными» подробностями, но над всем этим - небо романтики, выстраданное, добытое тяжёлыми руками фронтовика, - новое небо.» - Евгений Винокуров -
____________________
Николай Семёнович Ти́хонов (22 ноября (4 декабря) 1896г., г. Санкт-Петербург - 8 февраля 1979г., г. Москва) - русский советский поэт, прозаик и публицист, общественный деятель. Герой Социалистического Труда (1966). Лауреат Международной Ленинской премии «За укрепление мира между народами» (1957), Ленинской премии (1970) и трёх Сталинских премий первой степени (1942, 1949, 1952). Народный поэт Узбекской ССР (1974).
Иллюстрации:
Н.Тихонов
P. S.:
Журнал «Кругозор» 1968 № 5, Стр.: 12 - «У Николая Тихонова не рассказ об увиденном, а поэзия увиденного. Я впервые прочитал книгу его избранных стихов, вернувшись с фронта, и сразу же попал под их обаяние. Я и мои сверстники были измучены пережитым, изумительно жадны до жизни. Я понял: это мой поэт, это поэзия для меня. Всё, что я ощутил, передумал и не высказал, было в этой книге. Каждое слово находило отклик во мне, било по клавишам, находившимся где-то внутри меня. Книга называлась «Сто стихотворений». Я не поверил и, помню, даже пересчитал - действительно сто. На обложке была нарисована винтовка и масличная ветка. До этого я не знал ни одной его строки. Если бы я читал этого поэта до войны, то не было бы такого оглушительного эффекта от знакомства. Я «заболел» Тихоновым, ибо не было до этого «прививки». Я воспринял его стихи со всей непосредственностью и остротой открывшейся новизны. А ведь они были написаны почти за четверть века до того, как я взял этот сборник в руки. В год окончания гражданской войны и в год смерти блока вышли одновременно «Орда» и «Брага», книги, полные неистребимой жажды жизни, первозданного восторга перед бытием. Молодой поэт эпохи войн и революции принёс новое, до того небывалое ощущение мира, не имевшее ничего общего с настроением усталости, разочарованности, свойственным поэтам довоенных лет. Он-то и был тем новым человеком, тем «гунном», о приходе которого пророчествовали Блок, Брюсов, Волошин, которого ждали всё начало века, боялись и, ещё не видя, приветствовали в «жертвенном экстазе». Тихонов, новый человек, заявил о своей школе: «Жизнь учила веслом и верёвкой». Он любил восклицать: «Я одержимый дикарь, я гол», - хотя первозданность его совмещалась с глубоким усвоением всей прошлой культуры, с тонкостью. Брюсов писал от лица своих коллег: «А мы, мудрецы и поэты, хранители тайны и веры, унесём зажжённые светы в катакомбы, в пустыни, в пещеры».
Тихонов - от имени своего поколения:
Праздничный, весёлый, бесноватый,
С марсианской жаждою творить,
Вижу я, что небо небогато,
Но про землю стоит говорить...
Заострённо полемически по отношению к тем, устремлённым только в «небо», он любил заявлять о своей привязанности к земле: «Мы отданы ей, мы земному верны мятежу». «Если ты любишь землю во мраке больше, чем звёзды, - встань и скажи...». Полуфантастическая реальность тихоновского мира действительней любой действительности. Мир этот, с его грубой и яркой живописью, предельно материален, объёмен, плотен. Не случайно поэт так навязчиво повторяет такое смачное, грубо-земное слово «кусок»: «И рукою, лиловой от стужи, протянул мне кусок табаку». Но не только кусок табаку и не только куски воды - сам солнечный свет у него предметен: «Лежала лодка в золотых осколках последнего разбившегося солнца». Но что солнце! Душа и та как бы плотна: «Почему душа... не разбита ночью на куски». Но при всей образной щедрости поэт бывает скуп по-военному: «Отдадим же лишнее обратно». Для его героя характерна резкость внешнего жеста, командная краткость, императивность речи: «Я ударил винтовкою оземь, взял табак и сказал: не виню...», «По согнутым пальцам, по дрогнувшей брови узнала, сказал: пей...». Тихонов внёс в поэзию грубую прямоту непосредственности, мужества. Его герой - много испытавший, подчас жестокий к себе и другим человек. «Мы разучились нищим подавать», - эта первая строка знаменитого стихотворения как формула. Но тяжкие испытания, что ожесточили поколение, не лишили людей способности быть высокими: «О, как мы любили горячо - в виселиц качающемся скрипе и у стен с отбитым кирпичом». ...Проза раздирает во все стороны стих Тихонова, стих нарочито затруднён, неуклюж, перегружен «земными» подробностями, но над всем этим - небо романтики, выстраданное, добытое тяжёлыми руками фронтовика, - новое небо.» - Евгений Винокуров -
 |
 |
 |
 |
|
 |
   |
|
|
|
 |
|
|
|
|
 |
|
|
|
|