Луконин М. - Стихотворения - (читает автор), (Зап.: 1971г.)
Запись с грампластинки Всесоюзной студии звукозаписи «Мелодия» - Михаил Луконин читает свои стихи -
- «Коле Отраде»
- «Приду к тебе»
- «Спите, люди»
- «На перевале»
- «Раны»
- «Обелиск»
- «В Новогоднюю ночь»
- «Россия»
- «Необходимость»
- «Возраст»
- «Отступление»
- «А жизнь сверх меры»
Михаил Кузьмич Луконин (29.10.1918г., с. Килинчи (ныне - Приволжский р-н), Астраханская губ. - 04.08.1976г., г. Москва) - советский поэт, журналист, военный корреспондент. Член ВКП(б) (1942). Детство Луконино прошло в селе Быковы Хутора на Волге (ныне - территория Волгоградского водохранилища). Работал на Сталинградском тракторном заводе. Начал публиковаться с 1935 года. В 1937 году окончил Сталинградский учительский институт, в 1938-1941 гг. учился в Литературном институте им М. Горького. Участник советско-финской войны 1939-1940 гг., стрелок лыжного батальона. С сентября 1941 года повторно призван Главным Политуправлением в РККА. В годы Великой Отечественной войны военный корреспондент. Член Союза писателей СССР (1946). С 1971 года - Секретарь правления Союза писателей СССР.
Иллюстрации:
М.Луконин
P. S.:
Я очень люблю голос, который вы сейчас услышите. Голос поэта Михаила Луконина. Без его участия, совета и привета моя жизнь была бы много беднее. Я буду говорить о голосе Михаила Луконина, называя «голосом» творческую манеру, или почерк, или характер поэта, - как вам угодно. Так вот, голос Михаила Луконина отчётливо, внятно и сразу заметно определился в нашей поэзии в 1940 году. Мне кажется, что отсчет начинающейся зрелости и известности поэта Луконина следует вести от стихотворения, сразу ставшего знаменитым:
«Я жалею девушку Полю,
Жалею за любовь осторожную...»
Так начинается - словно застает пас врасплох, заманивает и ведет за собой - стихотворение, посвященное Коле Отраде, а кончается оно такими строками:
«А если бы в марте, тогда.
мы поменялись местами.
Он сейчас обо мне написал бы вот это»
Между теми и другими строками уместились исчерпывающие сведения об авторе и его ровесниках, какими они были в ту пору. И говорится об этом с живым азартом молодого сердцебиения объединяющим любовь, отвагу, скорбь и надежду. Стихотворение это знаменательно ещё я тем, что оно раз и навсегда обнаруживает все особенности голоса Михаила Луконина: совершённую, ничем не скованную свободу речи, непринуждённую доверительность интонации. А сейчас я почтительно предоставляю слово Павлу Григорьевичу Антокольскому. Вот что он написал мне: «Я так рад, что ты пишешь о Луконине ! Я с волнением подумал, что между мной и им такая же почти разница возраста, как между им и тобой, а всё ж мы едины, и любим друг друга, и друг у друга учимся. Я вспомнил вдруг то, что ты не можешь помнить. Ты, конечно, знаешь его стихотворение о госпитале, и о слепом танкисте, диктующем письмо о собственной смерти, и о поэте, пишущем это письмо. «Он: «Не вернусь...» - А я: «Приду ! Приду !» Так вот, я помню, как Луконин читал эти стихи в 1947 году - молодой, острохудой, имеющий в облике то особенное выражение отваги и жизненной силы, которое отличало всех молодых людей, с победой вернувшихся с фронта. И восхищался им и верил в него, с особенной силой ощущая исцеляющий, обнадеживающий смысл этого стихотворения и вообще искусства. Тогда я впервые подумал не только о том, что непоправимо отняла у нас война, но и о том, что она дала нашему уму и духу. Волга и война - вот две главные силы судьбы, предрешившие дальнейшее развитие личности и творчества Луконина». Горестный опыт потерь стал нравственным приобретением поэта.
«Но лучше прийти
С пустым рукавом,
Чем с пустою душой»
Я впервые увидела Луконина в 1955 году, а Волга и война все ещё были при нём, или в нем. И так это всегда и будет. Их постоянное присутствие в его памяти сквозило в облике, странно сочетаясь с небрежной современной элегантностью - в речах, в повадке, в стихах, которые я услышала на первом праздничном Дне поэзии, во дворе университета на Моховой. К тому времени Луконин уже стал маститым поэтом, и потому так пленял и воспитывал его неожиданный способ общения с начинающими писать. Улыбкой, речью, предлагающей дружество на равных, грациозно-угловатой спортивной осанкой, свидетельствующей о силе и великодушии, он лишал собеседника молодой вздорной строптивости, ничему преднамеренно не учил и поэтому мог научить многому. Творчество Луконина сегодня свидетельствует о его совершённой духовной зрелости. Поэзия - всегда поиск точного совпадения между словом, которое говоришь, и предметом, который имеешь в виду. И Луконин преуспел в этой многотрудной работа. Но достижение зрелости - для поэта не остановка, а побуждение к дальнейшему движению. В этом смысле многое объясняет замечательное стихотворение «А жизнь сверх меры - празднество и мука». Но я не стану цитировать это стихотворение - вслушайтесь в него. Вам предстоит общение с поэтом, и я от всей души рада за вас. - Белла Ахмадулина -
- «Коле Отраде»
- «Приду к тебе»
- «Спите, люди»
- «На перевале»
- «Раны»
- «Обелиск»
- «В Новогоднюю ночь»
- «Россия»
- «Необходимость»
- «Возраст»
- «Отступление»
- «А жизнь сверх меры»
Михаил Кузьмич Луконин (29.10.1918г., с. Килинчи (ныне - Приволжский р-н), Астраханская губ. - 04.08.1976г., г. Москва) - советский поэт, журналист, военный корреспондент. Член ВКП(б) (1942). Детство Луконино прошло в селе Быковы Хутора на Волге (ныне - территория Волгоградского водохранилища). Работал на Сталинградском тракторном заводе. Начал публиковаться с 1935 года. В 1937 году окончил Сталинградский учительский институт, в 1938-1941 гг. учился в Литературном институте им М. Горького. Участник советско-финской войны 1939-1940 гг., стрелок лыжного батальона. С сентября 1941 года повторно призван Главным Политуправлением в РККА. В годы Великой Отечественной войны военный корреспондент. Член Союза писателей СССР (1946). С 1971 года - Секретарь правления Союза писателей СССР.
Иллюстрации:
М.Луконин
P. S.:
Я очень люблю голос, который вы сейчас услышите. Голос поэта Михаила Луконина. Без его участия, совета и привета моя жизнь была бы много беднее. Я буду говорить о голосе Михаила Луконина, называя «голосом» творческую манеру, или почерк, или характер поэта, - как вам угодно. Так вот, голос Михаила Луконина отчётливо, внятно и сразу заметно определился в нашей поэзии в 1940 году. Мне кажется, что отсчет начинающейся зрелости и известности поэта Луконина следует вести от стихотворения, сразу ставшего знаменитым:
«Я жалею девушку Полю,
Жалею за любовь осторожную...»
Так начинается - словно застает пас врасплох, заманивает и ведет за собой - стихотворение, посвященное Коле Отраде, а кончается оно такими строками:
«А если бы в марте, тогда.
мы поменялись местами.
Он сейчас обо мне написал бы вот это»
Между теми и другими строками уместились исчерпывающие сведения об авторе и его ровесниках, какими они были в ту пору. И говорится об этом с живым азартом молодого сердцебиения объединяющим любовь, отвагу, скорбь и надежду. Стихотворение это знаменательно ещё я тем, что оно раз и навсегда обнаруживает все особенности голоса Михаила Луконина: совершённую, ничем не скованную свободу речи, непринуждённую доверительность интонации. А сейчас я почтительно предоставляю слово Павлу Григорьевичу Антокольскому. Вот что он написал мне: «Я так рад, что ты пишешь о Луконине ! Я с волнением подумал, что между мной и им такая же почти разница возраста, как между им и тобой, а всё ж мы едины, и любим друг друга, и друг у друга учимся. Я вспомнил вдруг то, что ты не можешь помнить. Ты, конечно, знаешь его стихотворение о госпитале, и о слепом танкисте, диктующем письмо о собственной смерти, и о поэте, пишущем это письмо. «Он: «Не вернусь...» - А я: «Приду ! Приду !» Так вот, я помню, как Луконин читал эти стихи в 1947 году - молодой, острохудой, имеющий в облике то особенное выражение отваги и жизненной силы, которое отличало всех молодых людей, с победой вернувшихся с фронта. И восхищался им и верил в него, с особенной силой ощущая исцеляющий, обнадеживающий смысл этого стихотворения и вообще искусства. Тогда я впервые подумал не только о том, что непоправимо отняла у нас война, но и о том, что она дала нашему уму и духу. Волга и война - вот две главные силы судьбы, предрешившие дальнейшее развитие личности и творчества Луконина». Горестный опыт потерь стал нравственным приобретением поэта.
«Но лучше прийти
С пустым рукавом,
Чем с пустою душой»
Я впервые увидела Луконина в 1955 году, а Волга и война все ещё были при нём, или в нем. И так это всегда и будет. Их постоянное присутствие в его памяти сквозило в облике, странно сочетаясь с небрежной современной элегантностью - в речах, в повадке, в стихах, которые я услышала на первом праздничном Дне поэзии, во дворе университета на Моховой. К тому времени Луконин уже стал маститым поэтом, и потому так пленял и воспитывал его неожиданный способ общения с начинающими писать. Улыбкой, речью, предлагающей дружество на равных, грациозно-угловатой спортивной осанкой, свидетельствующей о силе и великодушии, он лишал собеседника молодой вздорной строптивости, ничему преднамеренно не учил и поэтому мог научить многому. Творчество Луконина сегодня свидетельствует о его совершённой духовной зрелости. Поэзия - всегда поиск точного совпадения между словом, которое говоришь, и предметом, который имеешь в виду. И Луконин преуспел в этой многотрудной работа. Но достижение зрелости - для поэта не остановка, а побуждение к дальнейшему движению. В этом смысле многое объясняет замечательное стихотворение «А жизнь сверх меры - празднество и мука». Но я не стану цитировать это стихотворение - вслушайтесь в него. Вам предстоит общение с поэтом, и я от всей души рада за вас. - Белла Ахмадулина -
 |
 |
 |
 |
|
 |
   |
|
|
|
 |
|
|
|
|
 |
|
|
|
|
